Alexei Makushinsky

schriftsteller, dichter, essayist

 

Интервью с сайтом SmartReading, 1 декабря 2014 г.

Роман Алексея Макушинского «Пароход в Аргентину» занял третье место в читательском голосовании премии «Большая книга». Если это не повод пристать к автору с парой вопросов, то мы не знаем, что тогда повод.

 

SmartReading: Сначала вы попали в лонг-лист премии «Большая книга», потом в финал. Чтовы почувствовали в тот момент? Что для вас значит эта премия?

 

Алексей Макушинский: Это много для меня значит. Я к величаньям ещё не привык, как писал Мандельштам о Батюшкове, поэтому для меня это особенно радостно. А ещё более радостно, что читатели отметили книгу своими симпатиями, не поленились поставить «лайки», и такой текст — всё-таки несколько сложный, пытающийся быть серьёзной литературой в высоком, старинном смысле — находит отклик в сердцах и умах нынешних читателей.

 

SM: А если отбросить вопрос финансового вознаграждения, вы бы предпочли занять первое место в читательском голосовании или решением жюри?

 

АМ: Вопрос, конечно, провокационный, но если исключить денежный приз, то я, наверно, предпочёл бы первое место в читательском голосовании.

 

SM: Насколько нам известно, вы сейчас работаете над новым романом. О чём он? Чем похож на «Пароход в Аргентину», чем отличается? Понравится ли тем, кому понравилась предыдущая ваша книга?

 

АМ: Я не могу сказать, о чём роман, потому что не очень люблю говорить о книге, которую ещё пишу. В чём-то новый роман, конечно, будет похож на «Пароход…» — в том смысле, что это мой стиль и мой текст. Могу сказать сразу, что будет использован тот же приём, что в «Пароходе…» и «Городе в долине», — я присутствую в тексте как автор. Возможно, это в последний раз так, но пока я продолжаю эту линию. В следующий раз, наверно, всё будет по-другому.

Хронотоп — Россия-Германия с 80-х годов до нашего времени, он не уходит так далеко в историю. В романе используется некий экзотический материал, неожиданный и необычный, но что это, я не скажу — простите.

 

SM: И правильно, не говорите — будет больше поводов взяться за чтение.

Ещё один небольшой вопрос. У «Парохода…» разная критика: есть положительные отзывы, нейтральные, даже отрицательные. Насколько для вас это важно? Вы руководствуетесь литературной критикой в своём дальнейшем творчестве?

 

АМ: Абсолютно не руководствуюсь, никак и никогда. Это самое худшее, что можно сделать. Надо идти своей дорогой. «Ты царь: живи один. Дорогою свободной иди, куда влечет тебя свободный ум…» — и далее можно привести весь набор цитат этого ряда. Руководствоваться критикой нельзя. Читать статьи о своём романе забавно, интересно. Радостно, когда хвалят, но я не сильно огорчаюсь, когда ругают, мне хватает самомнения, чтобы не переживать по этому поводу. Есть много действительно комической критики: когда ругают за то, что слишком длинные предложения, или за то, что автор посмел написать «верхами» вместо «верхом», когда как в русской классике можно найти сотню цитат вроде «они были верхами» — если речь шла о двух всадниках. От подобной комической критики можно только получить удовольствие — но всё это очень хорошо описано у Набокова в «Даре».

 

SM: В вышедшей буквально позавчера статье о вашем романе на «Воздухе» Лев Данилкин пишет: да, возможно в «Пароходе…» имеет место перегруженный синтаксис, речевая избыточность, чрезмерная образная плотность, но не так уж мало в русской литературной традиции романов, которые только притворяются романами, а на деле являтся огромными стихотворениями в прозе. Насколько вам подобное определение своего романа на душу ложится?

 

АМ: Оно мне нравится. Я не сказал бы, что с ним полностью согласен, но такой подход мне не чужд, тем более что я писал стихи и надеюсь ещё когда-нибудь продолжить. С одной стороны, это всё-таки роман, там есть герои, другие люди, очень непохожие на автора, и в этом смысле нельзя сказать, что «Пароход…» — это растянутое стихотворение. С другой стороны, какая-то доля правды в этом есть в смысле интенсивности и густоты речи, пресловутой тыняновской тесноты поэтического ряда — она здесь может быть приближена к поэтической, это свойство моего мышления.


Original
© Alexei Makushinsky, 2015-2023
Alle Rechte für alle auf dieser Seite veröffentlichten Materialien, außer in speziell erwähnten Fällen, gehören Alexei Makushinsky